МЕТАФИЗИКА ПРОТИВОПОЛОЖНОСТЕЙ

Философы достаточно давно начали рефлексировать тот факт, что в основе восприятия, мышления и познания лежит способность различать и противопоставлять одно другому. Это понимание по-разному отражено в логике Аристотеля, дуализме Р. Декарта, антиномиях И. Канта, диалектике И. Фихте, Г. В.Ф. Гегеля и К. Маркса, структурной лингвистике Ф. де Соссюра, семиотике Ч. Пирса, структурной антропологии К. Леви-Стросса и пр.

Схожая ситуация обнаруживается в различных сакральных доктринах, наиболее наглядно – в зороастризме, христианстве, даосизме и даже адвайта-веданте, которая к недвойственности приходит через постулирование – пусть и иллюзорных – противоположностей. Противоположности иногда стремятся «примирять» или «уравновешивать» – с помощью либо логического синтеза, либо суггестивных, имагинативных и медитативных техник, результатом которых может стать субъективный мистический опыт единства и «недвойственности».

На гносеологическом уровне наличие «диалектических» (в широком смысле) процессов, играющих важнейшую роль в развитии и функционировании человеческой психики, серьёзных сомнений не вызывает. Однако совсем другая картина рисуется на уровне онтологии. Мир, построенный на борьбе и взаимодействии противоположностей, во многом обусловлен проекциями на бытие свойств человеческой психики.

Возможен и другой подход, который в философии гораздо менее разработан, – когда акцентируются не противоположности, а неуловимое «между», метафизический промежуток, разделяющий оппозиции, корень различия, нечто не являющееся «третьим», а всегда остающееся «между». В определённом ракурсе сюда можно отнести концепцию «бытия-между» («inter-esse» С. Кьеркегора, «дифферанс» Ж. Деррида).

Здесь возможно множество разветвлений, способных увести от темы противоположностей как таковых, вплоть до поиска мистических аналогий, поэтому отметим лишь, что и это «между» по-разному мыслится на уровнях языка и мышления, физики и метафизики. Например, уже в разрезе одной лишь физики воспринимаемое различие, промежуток между объектами, будет неодинаковым на макроуровне (непосредственно доступном органам чувств) и квантовом уровне.

Поэтому важно поставить ряд вопросов. Насколько адекватно человеческая психика отражает реальность? Всегда ли это отражение одинаково, и если нет, то как происходит его развитие? Если отражение не совсем точное, то существует ли хотя бы постоянная гомогенность между субъективной и объективной реальностью? Каково происхождение противоположностей в человеческом мышлении? Действительно ли бытие есть не что иное, как плацдарм борьбы противоположностей? Если да, то каково происхождение этих объективных противоположностей?

В рамках интересующей нас темы мы можем отталкиваться от того, что:

1. восприятие зависит от физических свойств органов чувств и от психических процессов, преобразующих поступающие сигналы в субъективное содержимое, а следовательно, невозможно априори утверждать точное, неискажённое соответствие последнего внешней действительности;
2. восприятие может меняться в процессе как видовой, так и индивидуальной эволюции, а также в разных состояниях сознания, что, опять же, не даёт возможности говорить о тождестве мира и его отражения.

Очевидно, что на онтогенетическом уровне становлению дуалистического мышления способствуют социальные факторы: способность различать «я» и «не-я», «своё» и «чужое», «можно» и «нельзя», «хорошее» и «плохое» крайне важна для выживания в человеческом обществе. Что касается филогенетического уровня, то можно предположить, что в процессе становления человеческого мышления важнейшую роль в развитии представлений о противоположностях играло осмысление прямого взаимодействия с окружающим миром, которое, главным образом, проявлялось в борьбе за выживание, в столкновении людей друг с другом и с другими видами и т.д. Отсюда идеальная пара противоположностей – две столкнувшиеся лбами равные силы, пребывающие в бесконечной борьбе (примером может служить оппозиция света и тьмы в психическом модусе, но не в плоскости физики, где тьма есть всего лишь отсутствие света).

Кроме того, противоположностями могут мыслиться и такие же симметричные, но разнонаправленные пары, и асимметричные (например, большое и малое). Важно также различать оппозиции субъект-объектные, когда воспринимающий субъект видит себя одной из сторон оппозиции (я/ты, я/другие, я/мир), и объект-объектные, когда противопоставляются два независимых объекта и субъект не отождествляет себя ни с одним из них. Уже здесь мы видим роль субъекта в определении противоположностей как таковых, которое помогает ему структурировать и понимать мир. Но каковы отношения этих противоположностей вне человеческого мышления, и, главное, что их делает таковыми?

В идеалистических онтологиях всё просто: абсолютное единство/дух/идея разделяется надвое, либо самоотражается, или же бытие отделяется от небытия, и дальше этот процесс продолжается, производя всё разнообразие мира. Но анализ такого процесса в идеальной форме (в отличие от китайской, индуистской, каббалистической и других версий, где он уже усложнён и дополнен доктринальными объяснениями того, почему и как всё происходит), попытка проследить, как же из первой пары противоположностей развивается мир в каждом из вариантов (включая разделение изначального единства на равные, тождественные или нетождественные ему, или на две разные и противоположные сущности) обнажает уязвимость и противоречивость такой схемы.

Всё сводится к тому, что изначальное единство или первичная диада должны априори заключать в себе некоторое множество сущностей, либо набор сил или «законов», определяющих дальнейшее разделение, группирование и развитие сущностей. Следовательно, и единство, и противоположности в такой перспективе являются абстракциями. То есть, как некое единство, целостность, систему и т.п. можно рассматривать любую совокупность элементов, сущностей и отношений, включая вселенную, мультивселенную, бытие и даже единство бытия и небытия, но это будет абстрактное единство, заключающее в себе множество и единства низшего порядка и могущее быть включенным в единство высшего порядка. Отказавшись от подобных построений, нам остаётся обратиться к самому миру и тому, что, преломляясь в нашем сознании, видится нами как противоположности.

Уже должно быть ясно, что подавляющее большинство противоположностей в нашем мышлении – это культурные условности или языковые конструкты. Среди них есть как те, которые уходят корнями в наблюдение природных явлений (к примеру, чередование дня и ночи превратилось в борьбу света и тьмы, хотя на самом деле день и ночь переходят друг в друга плавно, через утро и вечер, и в зависимости от угла между солнцем и земной поверхностью сутки можно разделить на сколько угодно частей; точно так же «враждебные» отношения воды и огня преломились в борьбе двух первостихий, хотя в действительности огонь и вода состоят в не менее враждебных отношениях и с другими субстанциями) или основываются на интуитивном восприятии контраста и/или борьбы, так и исторически более поздние интеллектуальные оппозиции, не имеющие прямых соответствий в материальном мире.

Продолжая анализ мыслимых противоположностей, отсеяв чисто культурные и условные, можно сгруппировать остальные по их существенным качествам и выявить базовые пары, несводимые ни к каким другим. Например, очевидно, что такие пары, как большой/малый, тяжёлый/лёгкий, высокий/низкий, широкий/узкий и т.п., можно свести к абстрактной паре более/менее. Если работу проделать основательно, то таких пар останется не больше, чем полдесятка. Есть смысл рассмотреть следующие значимые пары:

1. Мужское/женское. Многие считают её одной из наиболее «естественных» пар противоположностей, пусть даже признавая, что она не является универсальной, и что она свойственна не всем живым существам. В её основе лежит наличие в природе двух типов половых клеток. Однако само по себе наличие двух типов чего бы то ни было, даже если они выполняют взаимодополняющие функции в каком-то аспекте бытия (в данном случае в размножении), не даёт оснований рассматривать их как противоположные друг другу, а не как уникальные и самостоятельные сущности. С помощью небольшого напряжения воображения можно представить, что природа могла не ограничиваться путём наименьшего сопротивления и пойти дальше, произведя третий тип. В случае половых клеток этого не произошло, однако можно найти достаточно примеров большего разнообразия, где произвести разделение на две противоположные группы не так просто, а значит, такое разделение нельзя считать чем-то априори заданным и само собой разумеющимся.

2. Бытие/небытие. К этой паре можно свести целый ряд противоположностей типа «что-то и его отсутствие». Может ли что-то быть противоположным ничему (тому, чего нет) – очень тонкий вопрос, однако мы видим, что наша психика способна преломлять ничто в нечто или даже создавать абстрактную противоположность для чего угодно.

3. Противоположные направления. Здесь мы отталкиваемся от того принципа, что при движении в любом направлении всегда есть противоположное. К этому типу сводятся как собственно направления (вперёд/назад, вверх/вниз), так и притяжение и отталкивание (в том числе в психической плоскости – да/нет, за/против) и противоположности типа более/менее, где производится отсчёт в противоположных направлениях от некой (не всегда уловимой) точки.

Углублённый анализ этого типа противоположностей ведёт к целому ряду линий метафизического поиска. Например, необходимо понимать, что визуализация противоположных направлений в понятиях евклидовых прямых линий и перпендикулярных плоскостей – это такая же абстракция и идеализация; то же касается и векторов, к которым неизбежно приходим при рассмотрении движения и направлений. Движение в противоположных направлениях в ортогональном пространстве – бесконечное удаление, а по сферической поверхности – устремление к точке встречи, а следовательно, в противоположности направлений нужно искать более глубокий смысл, чем чисто математический. Интересно также рассмотрение в этом контексте роли времени: понятие движения и направления немыслимо без времени и некоторой «памяти времени», иначе мы всегда будем иметь бесконечное множество возможных «противоположных» направлений; само время всегда направлено от прошлого к будущему, двигаться в противоположном направлении мы можем лишь в воображении, да и то очень условно.

Мыслить, воспринимать, познавать – то есть оперировать на более высоком уровне, чем инстинкты и рефлексы, – значит структурировать, упорядочивать, группировать, разделять и соизмерять сложность окружающего мира. Развитие этих способностей начинается с простейшей операции – выделения двойственностей, противопоставления «я» и «не-я» и т.д. Пары противоположностей – это одна из первейших абстракций в эволюции психики, которая закрепляется в мышлении, языке, культуре, вследствие чего воспринимается как данность и не рефлексируется. Указанный выше путь рефлексивного анализа противоположностей, поиска их истоков в мышлении и окружающей действительности, даёт возможность выйти за пределы как «двойственной», «диалектической», так и «недвойственной» картин мира и попытаться по-новому взглянуть на сложность и метаморфозы и взаимодействия её элементов и их сочетаний.

Роман Черевко

Источник: http://ordobasileus.org/metafizika-protivopolozhnostej